Я называю "Песню о Роланде" эпической попсой, мне думается, это одна из самых "попсовых" вещей в пласте мировой литературы. На 1 курсе, когда на паре зарубежной литературы мы добрались до эпоса, и как-то так получилось, что я пересказывала группе сюжет "Песни...", меня беззлобно назвали на этом деле двинутой %) В каком-то смысле так и есть, не отрицаю, но хочу заметить, что у меня нет к этой истории пиететного отношения. Я люблю её, я ругаю её, я восхищаюсь слогом и подачей (боже мой, да там же что франку, что мавру, появившемуся в "кадре", уделяется столько описания и характеристик, как если бы это был исторический роман!), но в то же время нахожу некоторые строфы утомительными. И кстати да, нам предоставляют "репортаж" из обоих лагерей, описание мавров ничуть не уступает описанию франков, недовольство Марсилия понятно нам точно так же, как завоевательные устремления Карла, к примеру. Хотя, конечно, мавры подаются в отрицательном свете —эпос-то французский, но смотрим мы на происходящее словно бы со всех ракурсов, которые только возможны в литературе рода эпос. И нет, это не претензия на какой-то вдумчивый анализ, это всего лишь игра моих впечатлений. А самые первые мои впечатления, когда мне было 12 лет, сводились к тому, что Роланд дурень-дурень-дурень, да разве можно так со своими подначальными, но своей жизни не жалко, так ты не в поединке сцепился, тебе тысячи людей доверены, давай как-то позаботься об их целости, как "И в рог не затрублю на срам себе?", ну офигеть теперь -___- Потом, конечно, я подумала, что, возможно, Роланд просто не хотел втягивать в эту мясорубку основные части армии, коль скоро его назначили прикрывать тыл. Но давеча перечитала и не нашла у него подобных мыслей, ну и чёрт с ними, в общем-то.
И после прочтения я всё время думала, а что было бы с Роландом, если бы он выжил, и названный в эпосе его дядюшкой Карл приехал и узрел племянничка живым на "руинах" вверенного ему арьергарда? Возложили бы на него лавры героя? Сделали бы символом французского рыцарства? Сложили бы добрые песни? Мне почему-то ужасно нравилась мысль, что Роланд бы огрёб от дяди по первое число, виновато бы понурил буйную голову и был бы вынужден как-то свой военный "просчет" искупить. Хах, мне учительница русского и литературы ещё в школе сделала замечание, когда я сказала, что "Роланд очень сглупил". Она поправила: "совершил ошибку" %) И эта мысль просто ела меня поедом несколько лет. А в 15 мне спозаранку, еще с еле разлепленных со сна глаз представилась такая сцена, где плечистый тип с каштановыми кудрями скорбно сидит на лошади и окидывает мутным взглядом военный лагерь, где ему больше нет места. Рядом топчется оруженосец со шлемом сира в руках и хочет сказать сиру слова утешения и попроситься в изгнание вместе с ним. И говорит, и это единственные слова, услышанные рыцарем за последние дни, в которых не звучит осуждения. Сир тронут, он наказывает оруженосцу не "делаться гордым и лютым, как лев иль леопард", взлохмачивает ему пшеничные вихры и отбывает в закат, при этом дым от костров ест глаза наравне со слезами. Я даже села и написала, вышло криво-косо, но вроде как жалостно. Я не знала об этом герое ничего, кроме того, что он повторил боевую судьбу Роланда, только с меньшим размахом, но остался жив и от этого очень досадует и не знает, что ему с этим счастьем делать, ведь исправиться начальство ему не позволило. Кстати да, в моем воображении у Роланда тоже каштановые волосы, уж не знаю, откуда что взялось. Так я поняла, что нужно во что бы то ни стало "реабилитировать" Роланда, вон он, уже сам попросился, можно сказать, отдался в непрофессиональные авторские ручки %))
Так, "из миража, из ничего, из сумасбродства моего" (с) стала появляться история Рональда Бернарда. Я стояла на том, что имя должно быть созвучно "Роланду", я еще тогда не слышала о стивенкинговской "Тёмной Башне" и не знала, что с именем можно не заморачиваться %). Но соавтор ( Агрона, вдруг кто еще не знает

Его образ получался невозможен без такого вот двойного имени. Что касается Лавеснора, то мы пресекли любые вариации на тему "почему не трубил роландов рог". Причина единственная. И вы обязательно увидите ее без увеличительного стекла прямо в лавеснорской главе %) Если говорить о том, как писалась глава —то самым честным ответом будет "очень тяжело". У меня как назло проклюнулось пресловутое пиететное отношение, и я боялась запороть свои части текста. Боялась не додать драмы, надрыва, драконьего-драгунского жара, наконец. И я действительно в одном месте косякнула, заключив героев будто бы в вакуум, но всё было оперативно исправлено, и я вздохнула спокойнее. Когда писался текст, то не чувствовалось ничего из того, чего я ожидала, только нервозность, усталость, желание поскорее закончить. Когда я читала то, что мы накропали, я не находила слов, потому что вышло круче, чем я смела надеяться. Вышло то самое, что, я наверное, подспудно хотела бы увидеть все эти 10 лет. Роланд принимает бой. Роланд не слушает разумных советов. Роланд парит на высотах своей гордыни. Роланд больно падает. Исполнение этой схемы Рональдом —неописуемо замечательно, я не ожидала от него такой "игры", он показал нам какую-то свою грань, которую не было резона показывать раньше. Мы уже долгое время носимся только с ним, как-то позабыв о сами-знаете-ком-которое-в-каждой-бочке-затычка-принц-без-королевства-и-заклинатель-девиц. Берни отбил авторесс у оппонента, так-то %)
Но! По справедливости, Берни бы в лавеснорской главе не был столь хорош, если бы светился в одиночку. Энтони — вторая звезда этой сцены.
На заре придумывания для меня даже не стояло вопроса, что у этого доморощенного "Роланда" должен был быть свой "Оливье", главным критерием в создании коего стала пресловутая "разумность". Как я была уверена в том, что у Роланда каштановые волосы и прямой открытый лоб, так же я не сомневалась, что Оливье — брюнет с аристократичным, точеным лицом, и лицо это должно сморщиться с максимально возможным презрением после того, как "Роланд" отыграет свой "Ронсеваль". Я уже тогда знала, что наш "Оливье" будет до последнего подставлять начальству плечо, но когда всё завершится, бросит: "И наша дружба кончится сегодня!", как и его эпический собрат. Я не помню, почему он стал Энтони. Не помню в упор. Но это оказалось удачным решением, потому что от "Тони" я с легкостью образовала "Тихоню", а по шкале Берни благоразумие в одной цене с этой самой "тихонистостью". Должна признаться, что в саааааамой первой версии Тони выходил гадом-гадом, тихой такой завистливой сволочью, которая всю сознательную жизнь облизывалась на лавры друга и —аххаха — его жену. По мере того, как мы приступали к тексту, этот вариант, по счастью, забраковался, и вышло что-то более менее приличное, но ровно настолько, чтобы персонажу было, куда расти. К настоящему времени мы доигрались до того, что поведение Энтони в Лавесноре было безукоризненным. И что немаловажно, нам удалось соблюсти баланс сил, удалось сделать так, что "доблестью один другому равен". Поначалу я опасалась, что Берни оттеснит друзяшку, спихнет на край "кадра", но в итоге мы получили шикарный боевой альянс, получили настоящих побратимов, Энтони в Лавесноре столь же значимый "солдатик", как и Берни. Передвигать его было не менее интересно и волнительно, чем Берни. Мне даже подумалось, что он в сече куда более страшен, чем Бернюша. Концепт "Делать из много людей мало людей" реализовался в прямом "эфире", я так посмотрела, и это оказалось вау.
Что оказалось для меня приятным сюрпризом, так это то, что у нас нарисовался свой Ганелон, что в эпосе был морально нестойкий, злобный отчим Роланда, коварство которого и положило начало бойне в Ронсевале. Как пелось Иллет, "у каждого будет свой Ронсеваль, у каждого свой Ганелон". Ну так оно и вышло. Сюрприз — потому что у меня и в мыслях не было дёргать Ганелона, а вот поди ж ты, он сам пришёл, пришёл Изидором Роксбуром, переставляя ноги в красных щегольских сапогах. В основе предательства Ганелона, как по мне, лежала его личная неприязнь к пасынку, которая пересилила и верность короне, Карлу, своей религии. И когда мы сели переписывать 1 том, мы обнаружили, что, похоже, у душки Изи к Рональду личные счёты, и он с охотой обтяпает это тёмное дельце. Ну а когда мы дописали последние абзацы лавеснорской главы, то своими глазами увидели, как "жизнь разворачивается на пятачке". В "Песне..." Ганелон не смог насладиться результатами своего предательства, потому как Карл и бароны его живенько порешили, а я убеждена, что вид пасынка, у которого и ран не счесть, и виски лопнули, его бы ой как потешил. И посредством Роксбура мы невольно подарили эту возможность — посмотреть, что из содеянной подлости вышло, и собрать плоды. Вышло, опять же, очень круто, стесняться в выражениях не намерена %)
Если говорить о маврах, то у меня не было цели поднести эскарлотцев именно как мавров. Начнем с того, что они "христиане", то есть блозианцы, и "нехристями" и "языческими собаками" их не подразнить. Они не клялись врагу в дружбе и покорности, и их нападение на полк Рональда не носит характер удара в спину. Это война, и это блаутурцы шастают на эскарлотской территории. Несметны иноземные дружины — это тоже не про нас, до эпических размеров засадная часть эскарлотцев не разрасталась никогда. Мы не стали освещать схватку в Лавесноре из другого, эскарлотского лагеря. Вот то есть, Эскарлота вовне показана, а эта военная операция — нет. Но позже будет сообщено, чей коварный засадный план был ими осуществлен. У меня не возникло чувства, что эскарлотцы в ущелье — гады-гады, а гибнущие драгуны —пострадавшие. Надеюсь, у вас его тоже не будет. Однако, получилось страшненько, эскарлотцам удалось создать впечатление "полчища", "мрака".
Об Альде в этом посте много сказано не будет по той простой причине, что она не была в Лавесноре даже через мысли Рональда. Она носит имя невесты Роланда и сестры Оливье, здесь для меня тоже не стояло вопроса, я знала, что нашу героиню надо звать только так. В "Песне о Роланде" меня не устроило, что она умерла на месте, едва Карл сказал ей о гибели жениха и тут же предложил на замену своего сына. Наша Альда уделала всех, а Лавеснор, как бы парадоксально это ни звучало, сказался на ней положительным образом. Её сдёрнуло с места, вытянуло из книжной ямы, в которой она отсиживалась, будто в окопе. Лавеснор даст ей настоящую жизнь, а не литературную подмену, и Лавеснор даст ей мужа.
Кажется, у меня всё-таки кончились слова... Прилагаю к пласту текста картиночку частного характера. Да-да, я нарочно сделала так, чтобы первые строчки главы было практически невозможно прочитать, я коварна аки мавр %))
