Нет в полночь дела лучше, чем печь блинчики, ага. Приспичило. Аж вместо блинной сковородки взяла блинную электрическую плитку. Блины получаются ломкие по краям. И тут я поняла, что я такая же. Ломкая. У меня нет веры в себя, и с каждым днем она уходит всё глубже и глубже в минус. Я больше не та, о которой "Проклятие бодрит, благословение расслабляет" (с) Раз мне сказали, что у меня не получится - у меня теперь и не получается. А всё ведь было шикарно - до написания выпускной квалификационной работы. И тут научрук решила вкусить моей и моей подруги-одногруппницы кровушки. Надломила по тем краям, которые относились к издательскому делу. Мое направление всегда было для меня всем, осью бытия практически, обожаемым поприщем и тем местом, где я точно должна быть, которое моё. И от точек надлома пошли трещины, и мы поняли, что мы ничтожненькие. И уехавшая в Питер подруга только вот начала избавляться от этого ощущения, найдя в начале месяца работу по специальности и со славными условиями. Она оттуда меня всячески подбадривает, а я читаю, и происходит "Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя" (с). Когда другие подбадривают, реакция та же. У меня безмерное удивление тем, что кто-то уверен, что это закончится и небо посинеет обратно, а солнце поднимется и опять будет золотым. Да как так-то.
Впрочем, нытиком я была всегда, а с годами научилась ныть еще более пронзительно и протяжно.