Strange things happen in the dark (c)
1
— Райнеро? Что он тебе сказал?
Рекенья вздрогнул, но это был всего лишь Сезар. Выросши из ниоткуда, заглядывал в глаза преданным псом. Даже маска смотрела несколько виновато. Сдёрнуть бы восковое убожество, заколоть самозванца, что где-то веселится, облечься в доспех и вперёд, к войне, к мечте…
— Это уже не важно. Идём, надо найти этого подставного Котронэ. — Райнеро как мог спокойно выдохнул, прикрыл глаза, заставил пальцы разжаться из кулаков.
— Искать подставного… Подожди, что герцог сказал о Ричеретте? Если он разгневался из-за моих стихов, то вернёмся, пусть карает меня, не тебя!
читать дальшеКотронэ шёл рядом, живой, но надолго ли? Им действительно нужно возвращаться в Эскарлоту. А пока не смотреть на Сезара, не сбрасывать руку с плеча, просто идти в свои комнаты. В которых ждёт, издеваясь, доспех со знаком быка.
— Сезар, не бери на себя столько, твои стишки были пустым звуком. Я сам отказался от похода, потому что ты и фамилия Котронэ для меня куда важнее какой-то…
— Райнеро! Принц Рекенья! Ты уже слышал это?! Ты слышал?! Твой камергер, он… Он здесь! И до сих пор жив?!
Райнеро стиснул зубы, но стон было не сдержать, пальцы сомкнулись на эфесе, слова Ампурия отдавались в ушах нестерпимым треском. Леопольдо, да набалуется с ним Отверженный, навстречу чеканил шаг по чёрно-белым плитам, не догадываясь, что, возможно, это его последние шаги.
— Он опозорил тебя, меня, всю королевскую семью! Он опозорил Эскарлоту! Что скажет король Франциско? А ведь он узнает, неминуемо, скоро, такие вещи невозможно сохранить в тайне! И ты снова покрываешь своего камергера! Честь королевской семьи сломлена, а ты, распутный принц, отплясываешь на её руинах! Ты и твой камергер, вы позор, несмываемый, ваш разврат идёт впереди вас!
Райнеро не понял, как это вышло, но он одним прыжком оказался рядом с брюзжащим кузеном. Рука выпростались вперёд, нашла шею и сдавила. Кузен выпучил глазёнки, испуганно захрипел, схватился за давящую горло руку, но Райнеро не думал отпускать. Мерзко дрогнул под ладонью кадык, Рекенья надавил, вынуждая Ампурия раскрыть рот.
— Слушай внимательно, любитель напомаженных мужчин. Сейчас ты заткнёшься, подберёшь то, что успел наделать в штаны, и сядешь на корабль до Эскарлоты. Если я увижу тебя ещё раз, я завяжу узлом твой поганый язык, оскоплю тебя и кину под копыта Марсио, он всегда тебя ненавидел. Ты понял?
Наблюдать за тем, как багровеет лицо Ампурия, Рекенья бы мог бесконечно. Но заставил себя разжать пальцы, не дожидаясь смертельной синевы и кровавых глаз. Лео повалился на пол, бешено хватая ртом воздух. Зрелище вышло скорее забавным, злость постепенно отпускала.
Сезар, ангел с рогами демона, спешно увлекал Райнеро к арочному проёму, кажется, что-то говорил, но принц не слушал. Куда больше его интересовала возня позади. Хорхэ, конечно, пришёл на помощь оплошавшему другу, но что же они молчат? Ну же, Ампурия, ты не можешь оставить последнее слово за кем-то другим, зануде не стать молчуном. До слуха донеслось желанное как никогда «Мужеложцы!». Райнеро рванул шпагу из ножен, оттолкнул что-то кричащего Сезара и кинулся обратно. Квадраты чёрно-белых плит ложились под ноги песком корриды, но только Рекенья был не тореро — быком, и пульсирующее красное марево стало ему мулетой. Шпагу вперёд, перепуганный Леопольдо вскочил, попятился, кричат, что? Райнеро слышал лишь собственный рык, что раздирал горло, да стук бешеного сердца.
— Прими смерть от бычьих рогов, Ампурия! — Рекенья услышал, как смеётся, захохотал ещё громче, но Лео не веселился.
Убожество добежало до высоких окон, развернулось, рвануло к арочному проёму. Рекенья почти наступал ему на пятки, кончик шпаги без конца находил зад Ампурия, это веселило, придавая злой решимости. Погонять его и опрокинуть, заколоть рогами эскарлотского принца! Такую Эскарлоту Вольпефорре точно не забудет. Леопольдо пустился по лестнице, Райнеро вскочил на перила и почти слетел вниз. На самом краю оттолкнулся, подпрыгнул, приземлился на площадку. Сердце отдалось восторженной пляской. Райнеро встречал Лео у подножия лестницы, кузен чуть не напоролся на его шпагу, но замер у самого острия. Вскрикнул, рухнул на беломраморные ступени, попытался отползти назад.
— С чего начнём, кузен? Пожалуй, с языка, не желаю терпеть твою болтовню и дальше.
Кончик шпаги упёрся Леопольдо в губу. Тот глупо ойкнул, по подбородку заструилась кровь. Вдруг карающий клинок звякнул и отлетел бы в сторону, не перехвати Райнеро эфес.
— Хватит! Он уедет, подчинится, но такое убийство недостойно принца! — Хорхэ ви Карраско держал шпагу у ног, но Рекенья ли не знать, что из этой позиции можно сделать отменный разящий выпад.
— Ты прав, Хорхэ. Вы оба останетесь здесь. На веки вечные.
Клинки взмыли вверх. Звон, переходящий в скрежет, прыжок назад. Райнеро наскочил в разящем выпаде, Хорхэ отбил, впрочем, перейдя в оборону. Боится пустить кровь принцу? Поединок грозил стать скучным. Райнеро взревел и кинулся на обалдуя. Тот отбивал удар за ударом, уходил всё дальше в холл.
— Райнеро! Остановись немедля!
Только Котронэ не хватало! Драться с ним не было ни малейшего желания. Райнеро пустил шпагу в наскок, поддел клинок Хорхэ, не пустил, отвёл вправо, поганец успел закрыться. Ещё раз, метим в бока, Карраско вечно о них забывал. Нападение, отвести защиту, обманный выпад вправо и вниз, удар!
— Райнерито! — Сезар подхватил вскрикнувшего Хорхэ, положил на пол, зачем-то выпростал вперёд руку. — Успокойся же!
Выдержать взгляд из-под маски было нелегко. Райнеро со злостью вбросил шпагу в ножны, отступил. Хорхэ стонал сквозь зубы, у лестницы жался к стене Леопольдо. Сезар ещё оглянулся на Райнеро и склонился над Хорхэ. Ранение в левый бок вышло отменным, но оценить было некому.
— Вы двое! — Райнеро указал на недавних друзей. — Я повторяю свой приказ! Вы уедете отсюда, и если я ещё раз вас увижу, пощады не будет!
2
Огонь в крови холодел, бык уходил с арены, понуро опустив рога. Райнеро Рекенья снова остался со своими свершениями один на один, но на сей раз вместо сожалений пришла усталость. Он мог позволить себе смыть дорожную грязь, перекусить, вздремнуть. И к бою! Карать самозванца, выбивать из Котронэ дурь, сгребать в охапку Бьяджу вместе с кроликом и куклами, и домой. Отец будет доволен им, но плевать на чувства — дал бы за то награду! Бьяджа Джудиччи принесла в приданое три города в Восточной петле. Вот, откуда Рекенья начнёт свершение славных дел! Он убедит отца заключить союз с халифами Восточной петли. Обращённые в блозианство по доброй воле, язычники вступят под знамёна быка, в его личный отряд! Беспутный принц ещё найдёт, что дать Эскарлоте, поднесёт ей победу на кончике своей сабли!
— Сезар, плевать нам на дело Джудиччи! — Райнеро встряхнул камергера за плечо. После чего коленом толкнул дверь в свою комнату, влетел внутрь и раскинул руки, позволяя ветру в окне надуть рукава. Море рокотало, галька шуршала, ветер обносил свежестью, терпкостью, и ощущения были не хуже, чем если бы Рекенья мчал в бой под гул войска и звуки рога. — Отряд из обращённых песочников, каково?! Главное, не повредить их свирепого нрава, обучим избранным заповедям! Как считаешь, пойдут мне тюрбан с шароварами?
— Боюсь не так, как пошло бы это.
Райнеро проследил за кивком камергера, и замыслы разлетелись песчаной пылью. В центре комнаты, с таким расчетом, чтобы быть видным и с балкона, и с постели, и с кресел стояло вороненое изваяние рыцаря. Военачальник Буйвола и подумать не мог, что для него приготовлен настолько полный доспех, какие теперь красуются только в парадных залах, украшая вид. Буйвол позволил ему самому решить, какие из частей тела укрыть сталью, а какие открыть, дразня недруга видимостью лёгкой победы.
Рекенья подпрыгнул к стальному великолепию, схватил за наплечники. Кожей чувствовал стынь, контуры гравировки, матовую гладь вороненого металла, опять стынь. Отнял руки, вгляделся: сама Пречистая охраняла бы его плечи! Выполненная золотом, в одной тунике вместо складчатого одеяния, Дева стояла в пол-оборота, опустив простоволосую головку. Только такой она могла быть до того, как Всевечный избрал её посредницей…
Райнеро пустил взгляд ниже, и его словно боднули в лоб. Бык Валентинунья бил по ту сторону нагрудника, силясь пробить металл и поднять на рога первого, кто попадётся ему. Райнеро, наклонившись, припал лбом к рифленой морде собрата, из груди поднимался рёв, но не гнева — досады. Принц разогнулся, впечатал в тварь кулак, бык отозвался гулом, удар — болью.
Рекенья отшагнул, встряхнул саднящей кистью, крикнул в спину Сезару — паршивец спешил в свою «келью», не желая разделить муки принца.
— Знаешь, что я сказал на прощание сестре, Котронэ? Что вернусь победителем… Скажи, я болван?
— Ты не болван, — Сезар взялся за дверную ручку и надавил, — ты излишне самоуве-е-е-е-е… Аааааа!
Рекенья бросился к другу, из ножен потянув шпагу, оттёр его плечом и сам чуть не заорал. У подоконника в комнатке камергера жались друг к другу двое мужчин. В первом узнался «единорог» Манлио, но во втором… Им был Котронэ!
Райнеро оглянулся. Сезар в маске стоял за его плечом, обхватив себя за подбородок и закусив губу. Щёки горели, глаза распахнуты в прорезях. Тогда Райнеро глянул на того, что в комнате. Настоящий держался у принца за плечом, этот же был самозванцем, почти двойником или… демоном? Рекенья моргнул, рука сорвалась с эфеса, шпага ударила под колено, отрезвляя. Самозванец не просто пребывал в объятиях Манлио. Молодчики красовались в одних рубашках до бёдер, и только возвращение хозяев помешало мужеложцам зайти ещё дальше в своём ужасном грехе!
Манлио очнулся первым. Прекратив пялиться на вошедших, он отпрянул от самозванца, попытался прикрыться. Действия любовника показались подставному Котронэ забавными. Одарив Райнеро с Сезаром улыбкой, он усмехнулся и притянул пристыженного «единорога» к себе. Рекенья понял, что с открытым ртом наблюдает, как некто в обличие Котронэ самозабвенно целует мужчину, повернувшись так, чтобы невольные зрители могли лучше видеть.
Шпага оказалась быстрей и умней хозяина. Не желая терпеть этот дурной спектакль дальше, она сорвалась с места. Рекенья стиснул эфес, ещё помнящее кровь Карраско острие легко вонзилось под рёбра Манлио. Плоть на клинке, тяжесть тела, Райнеро выдернул шпагу, но лишь с тем, чтобы дать взвывшему от боли мужеложцу повалиться на пол. Забывший театральщину любовник шарахнулся куда-то к кровати, но с ним разберёмся позже.
— Кровь единорога дороже золота, а, Котронэ? — с хохотком Райнеро воткнул шпагу Манлио под горло, тот забавно забулькал красной пеной. Запах крови вскружил голову, затуманил взгляд алым маревом. — Прими же эту жертву! Для чести друга принцу Рекенья… Ничего… Не… Жалко…
Удар за ударом, Райнеро сбился со счёта, сколько раз шпага вспарывала живот мужеложца, но его ставшая тёмно-алой рубашка подсказывала, что уколов не счесть. Манлио давно прекратил стонать, а жаль. К запаху крови прибавился иной, тошнотворный. Райнеро скривился, остановился, кажется, шпага только что выудила наружу пару петель кишок. Лучше бы добыла сердце единорога! Прикрыв нос рукавом, Рекенья с силой вонзил шпагу в грудь Манлио, рванул на себя, но сердце осталось в клетке рёбер. С досады Райнеро топнул ногой, взметнув кровавые брызги. Надо же, сколько крови, прямо таки алое море в спальне Котронэ… Омерзительное существо, перекосив рожу, пялилось на принца Рекенья полными ужаса глазами.
Зарычав, Райнеро направил шпагу прямо в глазницу. Глаз лопнул, оросив шпагу новым кровавым всплеском. Но мертвец продолжал издеваться, на этот раз заключив острие шпаги в плен своей черепушки. Райнеро перехватил эфес двумя руками, поставил ногу на окровавленную грудь, рывок! Шпага на свободе, рёбра мужеложца сломались с ласкающим ухо треском.
— На диво неприятное зрелище, хотя так явно лучше, чем при жизни. — Райнеро отёр взмокший лоб, на губах солоно, похоже, он хорошо окропил себя кровью этого «единорога». Сорочка в красных брызгах, сапоги давно из чёрных окрасились в багрянец, руки и вовсе как в алых перчатках. Шпагу стоит скорее очистить, может, кровь единорогов и целебна, но явно не для стали.
Выправив из штанов сорочку, он вытер руки и начал протирать шпагу. Тщательно, нет, любовно. Райнеро Рекенья приучал себя обласкивать тех, кто хорошо ему служит. Сквозь кровавый налёт постепенно проступал образ Пречистой. Никого ещё не возлюбив более отчаянно, он отвёл для Неё третью, верхнюю, главную часть клинка. Дева восседала на престоле, обвитая надписью с первой строкой молитвы-благословения. На середине клинка нагие девицы, держась за руки, приносили себя в жертву быку с вызолоченными рогами. Внизу, у самой рукояти, плясала босоногая, впоследствии святая Иоанна, списанная с егозы Хуаниты.
— Это он! — шёпот Сезара обжёг шею. Райнеро вздрогнул, чуть не взрезав ладонь. — Демон. Артатос.
Совсем забыв о самозванце, Рекенья поднял глаза. Любовник убиенного «единорога» натянул штаны и являл бы собой пристойное зрелище, если бы не имел облик Котронэ, не обнимал столбик кровати, томно прильнув щекой, и не смотрел бы на принца такими глазами. В них жил не страх, не презрение, даже не ненависть. Восхищение. Видеть это чувство в глазах словно бы у Сезара было непривычно, странно, немыслимо.
Демон, скорее всего такой же «настоящий», как монашек Асканио, осторожно перешагнул через труп Манлио. Босые ноги шлёпнули по луже крови. Повеяло запахом песка, каменного крошева, пыли.
— Сам бог войны проглянул в твоём обличье, — голос звучал ниже и глуше, чем у Котронэ. Уцепившись за это отличие, Райнеро принялся искать остальные. Но внешне это был его вылитый камергер. Кудри на лбу, родинка на щеке! Единственное, Сезару не была свойственна эта жестковатая, чуть кривая ухмылка. — Досель я не встречал такой отваги и неукротимой мощи. Таков же ли ты твой пыл в иных сражениях? — Рука, недавно наглаживавшая «единорога» за гриву, а может, и рог, потянулась к лицу Райнеро.
— Будет тебе бог войны, вслед за дружком! — Райнеро Рекенья не был брезгливым, совсем нет, но сейчас омерзение перед ничтожеством с лицом Сезара взяло своё. Только один человек может носить этот облик!
Райнеро наотмашь полоснул шпагой по протянутой руке самозванца, но вместо привычной мягкой плоти лезвие напоролось на что-то твёрдое, чиркнуло, как по камню. Мужеложец обиженно отдёрнул руку. В разорванном рукаве рубашки мелькнул бескровный порез, трещина в мраморе, и тут же затянулся песчинками. Вскрик за спиной, Сезар! Друг прижимал к груди руку. Кровь проступала сквозь целёхонький рукав колета, окрашивала Сезару ладони. Порез угадывался на предплечье, зиял точно там, куда Райнеро нанёс рану самозванцу… демону.
— Не стоит так делать впредь, — демон качнул головой, кивнув на Сезара. — Мои раны — его, но я бессмертен, а вот он…
Демон погладил Райнеро по щеке, но от неожиданности принц не шелохнулся. Только смотрел в глаза твари. Вот, что действительно отличало самозванца от Сезара. В этих тёмных глазах царили не привычные для Котронэ укор или вдохновение, из них на Рекенья смотрела сама древность. Из невольного ступора принца вывел шлепок. Потребовалось пара секунд, чтобы осознать, что демон отвесил шлепок ему по заду, обернуться, и ничего не увидеть. Только дорожка кровавых следов от босых ступней тянулась через комнату Райнеро.
— Это настоящая рана… и кровь настоящая! Я что же, теперь щит демона? — Сезар высвободил руку из рукавов, порез сочился кровью. На следы демона и труп в своей комнате он не глядел, его занимала только рана и кувшин с водой. — Поможешь?
— Нравится быть щитом? Надо найти способ снять эту маску.
Сезар усмехнулся, зашипел от воды на порезе, Райнеро принялся рвать на лоскуты скатерть, покрывавшую столик у кровати.
— Ну, знаешь, лучше получать за Артатоса раны и терпеть боль, чем ощутить в себе Манлио, точнее, его единорожий рог…
От смеха они расплескали воду. Графин со звоном опрокинулся, вода плеснула на пол, размывая кровавые следы демона как волна отпечатки на песке.
@темы: Giudici, Творчество
Ярость Райнеро, его обида, желание отомстить за друга описаны прекрасно, как и поединок с Леопольдо. Жаль чувств Райнеро, особенно по поводу несостоявшейся войны и подаренного ему изумительного доспеха, а его мысли об обращение в эскарлотскую веру дикарей очень забавны))
Очень яркая сцена с демоном, с убийством мужеложца, с вечностью, что глядит из глаз демона. Написано прекрасно от и до, мне очень понравилось.
Отдельно запомнилось описание шпаги Райнеро.
а его мысли об обращение в эскарлотскую веру дикарей очень забавны))
Есть такое
Особенно авторам...Очень яркая сцена с демоном, с убийством мужеложца, с вечностью, что глядит из глаз демона. Написано прекрасно от и до, мне очень понравилось.
Рада слышать
Отдельно запомнилось описание шпаги Райнеро.
Спасибо, я старалась х)) Один реально существовавший меч ужасно меня вдохновил...
Что творит Артатос, ужас, бедный Сезар х)
Бык внутри Райнеро, эта пожирающая его ярость, очень круто описано, читала на одном дыхании *_* особенно зацепил момент, когда он чуть не задушил Лео, а потом уходил и желал повода вернуться О_О это было потрясающе, поединок с Хорхэ, и жуть-мрак-погибель *_*
Доспех Райнеро конечно прекрасен, от души его пожалела... но он такой молодец, что ради друга отказывается от мечты) всё таки дружба это искусство, и Райнеро им владеет) хотя с Хорхэ он зря так, Лео за свои слова заслужил нагоняй, а Хорхэ вступился, и правильно сделал, а его так...ещё и ранили, бедненький
Убийство Манлио шокировало, Райнеро с таким упоением его дырявил, кошмар О_О и вместе с тем сцена по своей силе и эмоциональности просто ошеломительна)) Артатос конечно сбивал с хохота на ужас, вот ведь, он заставил Райнеро впасть в ступор и сделал всё, что хотел х) этот демон очарователен, прекрасен, он мне очень нравится, не смотря на свою нетрадиционную любовь к принцу х)
Страшно от этой связи Сезара и Артатоса, Сезар получает за демона раны...шуточка в конце конечно вынесла, но тем не менее х)
Я пожалела читателей и не стала расписывать прекрасность доспеха во всех аспектах, так что латная юбка, поножи, они остались проигнорированными, зато на шпаге я оторвалась х)
Я пожалела читателей и не стала расписывать прекрасность доспеха во всех аспектах, так что латная юбка, поножи, они остались проигнорированными, зато на шпаге я оторвалась х)
Я пожалела читателей и не стала расписывать прекрасность доспеха во всех аспектах, так что латная юбка, поножи, они остались проигнорированными, зато на шпаге я оторвалась х)