Strange things happen in the dark (c)
1
Райнеро вырвался из сна, тяжело дыша. читать дальшеПерекатился на спину и первые секунды не мог отделаться от ощущения жаркого, извивающегося тела Сезара ви Котронэ под собой. Принц рывком сел, откинул простыню и немедленно вернул её назад. Брэ не скрывало, любовь с камергером во сне нравилась принцу Рекенья ничуть не меньше любви с какой-нибудь красоткой… Кто вообще раздел его до исподнего и уложил в кровать? Ну конечно, верный Сезар, что привёл одержимого похотью принца в чувство, залпом заставил выпить полкувшина вина и… заявился во сне, позволив продлить прерванное наяву удовольствие. Райнеро схватился за голову, подождал, пока утихнет сердцебиение, и вскочил, ища одежду. Нет уж, это разнеженные вольпефоррцы пусть всласть кутаются в тоги и вдобавок к женщинам любят мужчин! Райнеро Рекенья останется дикарём, а вернее, воспитанным в строгости принцем… Может, Эскарлота отставала от «моды», по-прежнему живя по церковным догматам, не признавая человека мерой всех вещей, венцом природы, не населяя божьим присутствием каждую каплю и песчинку, словом, не выдавая любую прихоть плоти за нечто природное, а значит, божественное. Пусть! Король-отец был тысячу раз велик и прав, держа королевский двор и всю страну в строгости и благочестии!
Райнеро схватил с кушетки штаны и рубашку. Гневно приказал себе прекратить желать Сезара. Оделся. Глотнул вина. И выбежал из комнат. Слетев с лестницы внутри башни, он бросился вглубь аркадной галереи, миновал склонённых на копья стражников и понял, что направляется не к моне Аличе и не к Изотте. И не потому, что первая не простила ему внезапного исчезновения, а вторая спектакля. Потому, что с ними он был. Ему нужна Бьяджа. Нетронутая, отвергнутая им Бьяджа. Если Сезар узнает, что принц во сне желал его, то благословит этот поход!
… Спальня графини Дория утопала в сиянии свечей и аромате персиков. Бьяджина окружала себя немыслимой грудой вещей. Кукольные домики, где было тесно от обитателей, статуэтки, пуфики, эмалевые туалетные столики, аквиллианские зеркала, клетка-дворец для кролика… Следя, куда наступает, Райнеро не сразу выхватил взглядом кровать под розовым балдахином. Он ожидал увидеть Бьяджу, спящую в обнимку с кроликом, но… Бьяджа не спала, да и обнимала отнюдь не кролика, Сезара! По демонической воле этой ночью Райнеро изучил камергерскую спину до малейших деталей. Принцесса Джудиччи, тоненько постанывая, обнимала поясницу любовника ножками, елозила, старалась пустить его как можно глубже. Райнеро стряхнул оцепенение:
— Котронэ?!
Любовники замерли. Дочка Буйвола испуганно взвизгнула, опустила ноги. Сезар соскочил на приступок, загораживая Бьяджу, и Райнеро увидел не скрытое маской лицо. Артатос! Райнеро сжал солнышко Пречистой. Демон тоже узнал его и приветливо улыбнулся. Вкупе с обнажённым телом, действительно достойным резца скульптора, улыбка произвела странное впечатление. Райнеро сглотнул, у демона явно бы были на него виды…
— Не гневайтесь, принц, — Артатос подмигнул ему и кивнул на разворошенную постель, где в угол забилась Бьяджа. — Втроём даже веселее… Два рога лучше одного, разве тебе никогда не мечталось о подобном, принцесса?
— Ах ты отродье Мрачного времени! Бесчестить невестку короля Эскарлоты! — Райнеро ловко проскочил между кукольной башней и деревянным конём, что были ему по пояс, стащил урода с приступка и грубо поволок к дверям, выкручивая предплечье.
Артатос был горячим, как камешек под солнцем, ничего общего с лунной прохладой, привидевшейся в постыдном сне. Он вывернулся из хватки Рекенья, когда тот всё-таки запнулся о пуф, укусил за шею и шепнул:
— Я вернусь к тебе государем.
Райнеро зарычал от бешенства и пинком вытолкал пропащего мужеложца за дверь. На белой ягодице заалел отпечаток подошвы, но разве могло это искупить весь ужас, что Рекенья пережил за ночь? Искуплением была Бьяджа Джудиччи.
Райнеро развернулся. Бьяджа тянула с приступка кровати сброшенное покрывало, расшитое цветками персика. Но при взгляде принца выпустила, набросила на плечи волосы и забилась между подушками, поджав коленки к груди.
— Рануччо… П-прости меня, я не могла… я не думала…
Рекенья медленно подбирался к принцессе. Такая Бьяджа, испуганно, стыдливо закрывшая от его глаз самое сокровенное, влекла его гораздо больше охочей до рога единорога дурочки. Отблески свеч поглаживали нежную кожу, Райнеро чуть не позавидовал им.
— Рануччо! — голосок Бьяджи зазвенел слезами, но этой ночью они не отпугивали, напротив, взывали утереть, сцеловать. — Это ты во всём виноват! Ты отверг меня, что мне оставалось делать! А Чезаре был так добр… Он, он… Я могу быть желанной!
— Отверженный, можешь! Ещё как! — Райнеро присел на край кровати. Вблизи Бьяджина стала ещё желанней, что немедленно засвидетельствовал огонь в паху.
— Ты ведь не скажешь своему отцу? — эти большие глаза взглянули на него с такой мольбой, что Райнеро пропал, подобрался ещё ближе, чувствуя исходящее от красавицы тепло, следя за игрой отсветов в волнистых волосах. — Не скажешь о нас с Чезаре?
— Бьяджина, нет! Не скажу никогда! Сберегу вашу тайну! Исполню любое твоё желание! — Рекенья схватил её за плечи, с удовольствием сминая их мякоть, водя пальцами по соцветиям родинок. — Ты теперь часть дома Рекенья, графиня Дория. Ты не слышала о моих светлых сторонах? Бешеная забота о семье, к примеру… — Он взял Бьяджу за шею, приласкал за подбородок, как кошечку. Красавица глядела на него во все глаза, кажется, забыв дышать. — Графиня Дория, я просто ужасно, невыносимо, немыслимо… — Райнеро перевёл дыхание, с трудом удержав губы в доле пиетры от приоткрывшихся губок Бьяджи, — тебя хочу. Ты получишь своего демона, графиня Дория, и получишь прямо сейчас! — Он закрыл глаза, впился поцелуем, пустил руки по сочной талии, но в одночасье всё было кончено.
Принцесса Джудиччи оттолкнула его с истинно буйволовой свирепостью:
— Ах так! Это цена твоего молчания?!
— Бьяджа! — В ту же секунду дыхание перехватило, буйволица лягнула его пяткой в живот и, пока он очухивался, прицелилась в гульфик.
Райнеро скатился с кровати на приступок, затем на ковёр, и какое-то время просто лежал, давясь хохотом. Его отталкивают второй раз за ночь! Второй! Похоже, он разучился вести и любовные битвы…
— Чезаре — это только начало! — Бьяджа поднялась над ним прекраснейшим образом, объёмной фреской. — Ты введёшь в королевский дом блудницу — не безвинную овцу! Я возмущу всю твою Эскарлоту! Мой ребёнок будет от Чезаре! Он искусней тебя, Рануччо Рекенья, он краше тебя, Рануччо Рекенья, он добрее тебя, слышишь?! Я рожу ему сына, и все ещё поломают головы над тем, как же графиня Дория родила от девятилетнего мужа!
— Эскарлотцы созревают рано, ты недооцениваешь моего братца! — Райнеро зашелся в хохоте тем сильнее, что в мысли пришло великое сомнение. Малявка хорошо если к шестнадцати станет нормальным!
— Дурак! Мерзавец! А ну вставай, а ну прочь! Ты и локона Чезаре не стоишь!
— Умница, набирайся с ним опыта, уж он-то научит!
Кажется, Бьяджа пнула его в бок. Вспомнив, как сестры Джудиччи лупили друг дружку в патио, Райнеро поспешил подняться. Бьяджа горячими ладошками упёрлась ему в грудь и толкала к дверям, бюст колыхался, коротенький носик гневно морщился, зубки скалились. Райнеро едва не согнулся от хохота, в щеке больно зазвенело от пощёчины.
— Запомни мои слова, Рануччо! Я войду в дом Рекенья потаскухой!
— Эй, потаскуха, кукол собрать в Эскарлоту не забудь!
— Я буду играть мужчинами, их сердцами и разумом! Но при этом они меня не получат!
Рекенья заржал. Юная «потаскуха» выталкивала принца за дверь, забыв прикрыть грудь и «пристанище единорога», приманившее сразу демона. — Только мой муж! А твою жену я убью! Ты будешь страдать и вспоминать меня!
Дверь с треском захлопнулась у него перед носом. Райнеро простонал сквозь хохот:
— Мне незачем больше жи-и-и-ить!
2
Убеждённый блозианец, Рекенья разбирался в языческих демонах, как бык в придворных танцах, но в то, что проклят не самым достойным из них, почти уверовал. Артатос положил на него глаз, когда принц, не помня себя от гнева, убивал Манлио-единорога. Но раз Райнеро не ответил на такое чувство, демон чуть не подобрался к нему через маску, что держала в плену Сезара. Стойкость камергера предотвратила непоправимое, и вот теперь этот распроклятый Артатос, похоже, прибегнул к проклятию. Никто, кроме него, не будет любить принца… Звучало это поистине ужасно, но в южном крыле Пьядже жила надежда на спасание.
Райнеро замедлил бег только у дверей Изотты Джудиччи. Стук сердца отдался в висках, колени пробила дрожь. Отвергнет — он проклят. Дастся — спасён. Райнеро набрал воздуха, шагнул ближе, протянул руку к двери, как вдруг у сапога отплясал лунный отсвет. Рекенья вгляделся — кровь! Он пустил взгляд между кровавыми лужицами, в глаз что-то блеснуло.
Райнеро подпрыгнул и оторопело подобрал с плит обломок клинка. Лунный отблеск отскочил от коленей Пречистой и пробежался меж нагих девиц, назначенных быку жертвами. Райнеро схватил ртом воздух и не смог его выпустить.
Он был бы рад сорвать дверь в покои Изотты с петель, но страх увидеть там, внутри, Сезара, исколотым, мёртвым, сделал Рекенья медлительным, осторожным. Он приоткрыл дверь и заглянул. Свечи догорали, на мозаичных плитах никто не спал вечным сном, ветер с моря трепал белые занавески, наполняя комнату терпким солёным запахом. Отбросив обломок, Райнеро гораздо смелее шагнул внутрь. Новый порыв ветра разнёс по спальне какие-то белые облачка. Рекенья подставил ладонь — перья?... Занавеси взвились до самого потолка, открывая вид на балкон, и Райнеро увидел Изотту. Она стояла на периллах, раскинув покрытые белыми перьями руки. Коротко и зло трепетала оборванная сорочка, ветер тянул на себя копну волос.
— Во имя Девы! — Райнеро не помнил, как очутился рядом, схватил принцессу за талию и сдёрнул наземь за секунду до того, как она бы улетела. Вниз. В море. Птичка…
Изотта испустила гортанный крик, руки забились крыльями. Райнеро развернул её лицом к себе, схватил за запястья, перепачкался кровью, от неожиданности едва не выпустил. Невероятно! Старшая дочь Буйвола распорола подушки. Вынула перья. Воткнула их в руки, плечи, часть шеи. И перья держались, прилипнув к её крови.
— Я в клетке, в клетке! — клекотала Изотта, пока Райнеро выдёргивал маховые перья со сгибов её локтей, острия глубоко впились в тонкую кожу и не желали выниматься без крови. Снять перья, смыть кровь, отвести к отцу… Проклятие, настоящее проклятие, лежало не на принце-оболтусе, а на женщинах дома Джудиччи. Хождение по краю, безумие, гибель…
— Взгляни на меня, взгляни на меня! — Рекенья втащил её в уборную, попутно выдернув перья из окровавленной шейки.
— Чистота! Возрождение! — девушка вырывалась, шипела и клацала зубами у самого лица принца. — Ты отнял у меня небо! Смерть тебе, смерть тебе, смерть!
— Изотта! — Райнеро обхватил её за запястья и рванул на себя. — Зачем буйволице крылья, когда у неё есть рога?!
Изотта моргнула. Судорожный вздох, ужас. Райнеро поймал её обмякшей, упавшей ему на грудь. Остро пахло кровью, не хотелось даже думать, как же бедняжке больно.
— Чезаре, это всё Чезаре… сказал, что я лебедь… Что я невинна, а мир лежит во зле… Что я лебедь… Лебедь…
@темы: Giudici, Творчество
Бьяджа очаровательна, сначала в запоздалом праведном испуге, а потом в выталкивании принца из спальни х) Это действительно буйволица, пока юная и глупенькая, но характер уже есть, и какой! Её угрозы прекрасны, и как быстро она их меня, то заявляет, что станет потаскухой, то что не дастся никому, кроме мужа, будет только играть мужчинами, как куклами. Но Райнеро, бедный Райнеро, у него истерика, его отвергла Бьяджа х) хотя вот честно, тут я думала, что так ему и надо, ишь, какой шустрый, Бьяджу ему надо, запрыгнул... Но ситуация с "запретил себе хотеть Сезара" изумительна, Сзар то там и думать забыл о любви к Райнеро, а у бедняги там такие сны и такие сомнения....
Артатос как всегда внезапен х) он послушал песню Сезара поболтал с ним и жизни суровой и пошёл любить принцессу. Вот у кого мальчикам надо учиться жизни! Такой славный, позвал Райнеро в компанию...и чего на него пинаются и шипят, демон же хороший. Вот только Бьяджа принимает Артатоса за Сезара...бедный Сезар, он то её любит...
Но есть с Бьяджей и Артатосом было весело, как и с гифками к сцене с ними, то вот с Изоттой по настоящему страшно. Маска совсем разгулялась, она действительно умеет убеждать, сначала чуть Райнеро не соблазнила, а теперь убедила Изотту, что она лебедь... Я как-то не придала особого значения этим комплементам Чезарио, а надо было. Ужасно, бедная Изотта, как хорошо, что Райнеро успел...
Беспрецедентный же случай
Её угрозы прекрасны, и как быстро она их меня, то заявляет, что станет потаскухой, то что не дастся никому, кроме мужа, будет только играть мужчинами, как куклами.
Она ещё не определилась, кем же хочет стать, когда вырастет х))
Вот у кого мальчикам надо учиться жизни!
Ну так, за любовью к жизни вообще стоит обратиться к древним грекам да римлянам, вот кто знал, как хорошо жить
Маска совсем разгулялась, она действительно умеет убеждать, сначала чуть Райнеро не соблазнила, а теперь убедила Изотту, что она лебедь...
У маски был "материал", с которым она могла работать...
Бьяджа прелесть, она тут маленькая, но мне как персонаж эта рогатая капризка очень нравится х)
Но каникулы выдались сумасшедшие, определенно.