Strange things happen in the dark (c)

Виа Эсхеллия, выстеленная песком больше тысячи лет назад, по диагонали пересекала Восточную Вольпефорре, бежала от Аквиллии к Ричеретте. Сколько раз Райнеро Рекенья представлял, как мону Леандру опечалит вид этой дороги, когда её накроет пыль тысяч конских копыт, взовьются знамёна, заблестит сталь… Пока не сбылось. читать дальшеИ это Райнеро раздражился, едва вдалеке над Виа Эсхеллия взвились песчаные тучки. После того, что «синьор капюшон» натворил в Ричеретте, мона Леандра не могла не пожелать поближе с ним познакомиться. Обдуривая погоню, Райнеро запустил дымовой шар далеко вперёд, согнал Марсио с дороги в холмы. Нынче днём солнце очень их полюбило, сморило травы и принялось за людей.
Сухой раскалённый воздух не позволял жадно вдыхать себя. С Райнеро струился пот. Шедший шагом Марсио тоже блестел, испускал быстрые, глубокие вздохи, как бы не перегрелся. Не добавляя прохлады, восседал впереди похищенный. Восседал оскорблённым величеством, статуей с идеально прямой спиной и задранным носом. Статуя шевелилась лишь с тем, чтобы смахнуть со лба пот, вытереть цветные капли грима или потереть отстёганные ноги. Пришлось пару раз пройтись по ним хлыстом, когда во время погони Сезар вздумал брыкаться и орать. Рекенья рассёк хлыстом воздух, камергер вскрикнул и затих на всю дорогу вперёд. Но больше всего Рекенья забавляло упрямство оскорблённого драматика. Сезар неизвестно когда нацепил маску в пол-лица и теперь, несмотря на жару, упорно её не снимал.
— Ричереттские драматики не боятся жары, да? А ну подвинься… — Райнеро нарочно завертелся и двинул локтём, задев Сезара, но тот только фыркнул.
Котронэ отстранился, но легче не стало, и Рекенья потянул шнуровку колета. Без него дышать стало действительно легче. После того, как он тащил на плече Сезара, шевелить им стало болезненно. Райнеро осторожно тряхнул руками, расправляя рукава, и расшнуровал ворот рубахи. Призрак ветра тут же забрался под тонкую ткань, надул рукава парусами. Райнеро прикрыл было глаза, откинулся в седле, но тут камергер соизволил обернуться. Губы сжаты, глаза в прорезях маски прищурены, нос гневно фыркнул. И чего надулся?
— От вас смердит, как от пастуха, ваше высочество.
— Какое ещё высочество, — претензия была настолько нелепа, что Райнеро хохотнул. — Я авантюрист, я вор, который похищает актёров прямо со сцены. Мой герой третью неделю в дороге, нередко спит под звёздами, купается в озёрах и ест мясо с ножа. Ну как, может от меня смердеть?
— Свинья, — драматик отвернулся.
— Сезар? — Райнеро легонько встряхнул его за плечо.
— Знать тебя не желаю.
— Сезар!
Котронэ оглянулся, приподняв верхнюю губу, готовясь выругаться, но вдруг раздумал:
— Ты прервал моё выступление, перекинул через седло и отходил хлыстом. Что я тебе сделал?
— Имеешь наглость спрашивать? Кто сложил обо мне ту рифмованную гнусь, кто высмеивал моё военное будущее? Ты не оставил мне выбора.
— Хлыст, Рекенья! Меня! Хлыстом! Дуэль, и точка!
— Уймись, Котронэ! И сними ты эту чёртову маску! — Рекенья дёрнул восковое убожество за край у кончика носа.
Драматик вскрикнул и отвернулся.
— Не тронь, идиот! Она не снимается.
— Глумишься?
— Ничуть. Стоило меня выслушать, а не похваляться туникой и мужеложством. Прощай, Рекенья.
— А ну стой!!!
Поганец соскочил с седла и побежал, выбивая сапогами всплески песчаной пыли. Райнеро перебросил поводья подоспевшему Карраско, бросился вдогонку. Вот же, строптивая Сезарина!
— Стой, я сказал!
Не слушаясь, беглец вломился в заросли фисташки и можжевельника, и те с надтреснутым шелестом прикрывали ему спину. Сберегая время, Райнеро вынул шпагу. Клинок рубил можжевеловые лапы со сладостным присвистом.
— Котронэ! Чтоб тебя, ну прости! Я искал тебя неделями и не отпущу так просто! Зачем ты отплясывал на свадьбе с видом первого любовника Вольпефорре, строил рожи, если не собирался со мной мириться?!
— Тебе напекло голову! Какая ещё свадьба? Я отдал лицо демону в обмен на славу при жизни и в веках! О друге и слуге можешь забыть, Рекенья! Проща-а-ай!
— Да стой же!
Земля под подошвами посыпалась. Райнеро чудом успел закинуть шпагу в ножны прежде, чем его бросило и пронесло вперёд со склона холма. Чуть не упал у подножия, исцарапал ладонь о куст-колючку, нагнал! Опрокинутый на землю, Сезар выкрикивал грязные, неистовые ругательства, норовил вывернуться, ударить, пнуть. В пахе отдало болью, Райнеро зашипел сквозь зубы. Локтём саданул поганцу под рёбра, выиграл время, уселся ему на ноги, поймал за запястья и с силой прижал к земле.
— С твоей руки меня и моих обалдуев чуть не схватила Страффи-Фосколо, но забудем. Я прошу прощения за те свои слова и это похищение. Веселье сошло на нет. Сними с лица эту рухлядь!
Котронэ выразительно указал глазами на захваченные ноги. Не вполне ещё ему доверяя, Рекенья слез и остался стоять коленями в песке, присыпанном хвоей пиний.
— Я не буду просить прощения за стихи о тебе, — драматик сел и потёр маску, похожую на огрызок античной рожи из коллекции Буйвола.
— Хорошо, и не надо, — Райнеро дёргал ворот рубахи, ища дуновений. Ветер не помышлял спуститься в низину, и от принца в самом деле несло, как от пастуха… — Ты тот ещё пакостник, но это было талантливо. Раньше ты не ловил таких рифм из воздуха.
— Это всё она, — Сезар взял было в ладони лицо, поспешно выпустил и занялся взмокшими прядями. — Я же рассказывал тебе о демоне. Его имя Артатос, мы заключили сделку. У меня талант артиста, слава при жизни и в веках, у него мой облик… моё лицо.
Райнеро ещё не решил, обозлиться на новую выдумку или посмеяться, как с холмов донёсся стрёкот Карраско и так не похожий на чванливое блеянье рокот Ампурия.
— Но отец, ты не понимаешь, это была моя тактика! Я хотел взять крепость изнутри, ещё немного, и Леандра бы мне покорилась…
— Ты провёл у неё в темнице месяц. В то время как твой камергер предавался с герцогиней греху разврата! Мы дали тебе армию, но ты умудрился угодить в плен, даже не выступив в поход! Впредь не смей заговаривать с нами о войне, мы не желаем тебя слушать! Ступай к канцлеру ви Ита! Набирайся государственной премудростей, дабы утолить наш стыд за то, что приходишься нам сыном!
С конями в поводу обалдуи выступили из-за обросшего ладанником холма. В первый раз, как осталась позади Ричеретта, Райнеро присмотрелся к свитским. На лбу Карраско красовался кровавый мазок, сиротливо бряцала единственная шпора. Ампурия остался без плаща и больше не мог запахиваться в него и дуться; волосы доброй памятью от красильщиков припорашивала синь.
— Уворачивались бы хоть… — упрекнул Рекенья. — Но все молодцы, все живы и даже стоят на ногах.
— Я не встречал актёров дряннее вас! — Котронэ вспрыгнул на ноги, маска, закрывая часть лица, отводила оскалу ключевую роль в этом театре гнева. — Не смейте повторять это, вы позорите искусство! Король Франциско говорит в ином тоне, о содержании реплики я промолчу. Принц Рекенья никогда не елозил перед отцом, принц не знает, как это делается! Голос, мимика, жесты! Это безнадёжно, Хорхэ!
— Эм-м-м… — Карраско в подступающей обиде выпятил губу. — Его высочество улыбается, не держа зла на нашу маленькую шалость… Неужели ты думаешь, что тебе позволено карать нас за дурачества, комедиант-камергер?
— Актёрская игра не дурачество, не смейте её поносить!
— Принц мой, а это точно Сезар?
— Бесспорно Сезар, — каждая усмешечка Ампурия влекла за собой слова, за которые Рекенья хотелось его покалечить. — И пребудет им, в то время как принц опробует себя в качестве Райнерины…
— Леопольдо!!! — саданул в грудь копытом бык. Но прежде, чем застило краснотой глаза, Райнеро почувствовал, что его не пускают. Котронэ!
— Как смеешь ты, не отличивший от мужчины девицу, строить подобного рода догадки! Мужская дружба не связана с мужеложством, а если для тебя эти понятия едины, то время задуматься, а женщин ли предпочитает Леопольдо ви Ампурия! Донья Фернанда всё помнит, а ты, Лео?
Донья Фернанда. Райнеро с силой сжал губы, но это не помогло, смех разомкнул их, прорвался. Рожа Ампурия вытянулась и побледнела. Не в силах больше видеть такое, Рекенья согнулся от хохота пополам. Донья Фернанда, простите, Сезар стоял серьёзен и грозен, назвать его сейчас Сезариной язык бы не повернулся.
Но несколько месяцев назад, в Эскарлоте…
Всё началось с того, что принц Рекенья по обыкновению собрался покутить, а его камергер по обыкновению же пытался его отговорить. И всё бы случилось как всегда: Райнеро бы помчался навстречу греховным делам, Сезар — к Клюву Ита, чтобы прикрыть его высочеству спину, но другу вздумалось поспорить. Сезар уверял, что сыграет кого угодно, и если ему это удастся, принц откажется от очередной бедовой затеи. Райнеро тогда усмехнулся, глянул на забытые недавней фрейлиной перчатки и поразил Сезара его новой ролью: красавица девица.
Котронэ, к его чести, и глазом не моргнул, и через два часа перед Райнеро стояла, томно помахивая веером, донья Фернанда. Райнеро даже испугался, так преобразился друг. Воистину, корсет и то, что Сезар в избытке нанёс на лицо, творили чудеса. Донья Фернанда должна была прогуляться по дворцу и собрать парочку комплементов, а то и подцепить какого-нибудь незадачливого кабальеро. Райнеро остался ждать у себя, потому что не мог видеть это без смеха, а Сезар отправился собирать женихов. На самом деле, Райнеро уже отдал другу победу в споре, но Сезар честно провёл в юбках и кружевах несколько часов, после чего ворвался к Райнеро и с диким хохотом повалился на кровать, скидывая туфельки и выдёргивая из волос шпильки.
«Я выхожу замуж, Рекенья! Радуйся, мы скоро станем родственниками!» — почти задыхаясь от хохота, он указывал на шнуровку на спине. — «Ампурия! Леопольдо ви Ампурия, твой любимый кузен, почти повис на бедной донье Фернанде! Да я едва сбежал от него!».
Уже хохотали оба, но тут в комнаты принца влетел незадачливый жених, на ходу уверяя Райнеро, что где-то тут должна была пробегать очаровательная особа. Кажется, донья Фернанда стала слишком Сезаром: Лео хлопнул глазами, застонал, налетел на дверной косяк и кинулся вон, крича что-то о злых шутках и позоре на род Рекенья.
— Сеньор принц, недавно вы уподобились свинье… — втёрся Котронэ в новый приступ хохота. — Прекратите же ржать как конь. К слову, Марсио просит внимания, посему предлагаю вам примерить роль заботливого хозяина и… друга, коль скоро вы уже начали внимать моему рассказу.
— Сезар ви Котронэ, — выдохнул Рекенья, силясь отдышаться, — извольте сменить тон, мутит меня от ваших вывертов. Идём, рассказывай. — Обалдуям он бросил: — Даём коням отдых, и в путь! Немного проведём в поводу, потом дадим воды и без остановок до самых сумерек. Ампурия, уступишь коня Котронэ, Марсио устал нести двоих. Залазь в седло к Хорхэ, познаешь всю прелесть дружбы мужчин!
Марсио благодарно подставлял залитые потом и пеной бока под пучки травы. Сезар взял немного песка, джериб позволил пройтись им по боку. Что бы ни произошло между этими двумя, они простили друг другу обиды.
— Он был из песка, он… — Котронэ вдруг собрал песок в горсть и подбросил. — Но теперь он расхаживает в облике человека, в облике меня. Я не могу снять маску, прекрати так смотреть. Она мне не мешает, на сцене её со мной нет. А что у меня в голове… Райнеро, ты не представляешь, сколько на свете красок и как могут быть глубоки чувства! А слова, они не пусты, об одно можно порезаться, в другом увязнуть, в третьем захлебнуться, ты вслушайся… Рай-не-рооо… Слышишь? Неистовый горный поток, и это лишь отголоски! — Сезар надломил рот во всезнающей, искушённой улыбке, схватил Райнеро повыше запястья, глаза в прорезях маски блестели, как спьяну. — Я слышу твоё имя. Слышу тебя. Читаю тебя. Чувст…
— Да ты внушаемей, чем монастырская девственница, — Райнеро покачал головой, отстранился и принялся разбирать поводья, пора трогаться в путь. — Не пей больше со всяким сбродом, Котронэ. И как прикажешь приводить тебя в чувство?
@темы: Giudici, Творчество
— Ты прервал моё выступление, перекинул через седло и отходил хлыстом. Что я тебе сделал?
— Имеешь наглость спрашивать? Кто сложил обо мне ту рифмованную гнусь, кто высмеивал моё военное будущее? Ты не оставил мне выбора.
— Хлыст, Рекенья! Меня! Хлыстом! Дуэль, и точка!
А вот тут Сезар правда как обиженная девица)))
где он читает Райнеро и чувствует его, и вообще Райнеро как горный поток, я даже посмеялся с такой мужской дружбы)))
Сезар под маской не лучше, чем под кайфом, отсюда все эти "читания"
Вообще спасибо Каникулам, они позволяют увидеть Райнеро с намного лучшей и привлекательной стороны, и лучше понять его характер.
Пожалуйста
А вот тут Сезар правда как обиженная девица)))
Так Сезарина ж
Спасибо за оперативность))
Райнеро очень дорожит другом, он даже прощения попросил и сам за стишки и переполох обиды не держит. Дивный Райнеро, были же времена))
История про спор и переодевания в женщину просто уморительна, бедный Леопольдо х) поняла, что хочу как можно больше узнать вот про те будни принца и его камергера, как же они развлекались, это прелесть х)
И вот ведь пристали к Райнеро. Ничего не понимают в мужской дружбе, Сезар всё правильно сказал.
Я очень рада, что друзья помирились)) интересно, что же там дальше О_О
Ооо, это еще не апогей того, кааак же Райнеро дорожит дружочком, то ли дальше будет