Strange things happen in the dark (c)
Другими словами, я не хотела пускаться в объяснения, почему я вчера так загналась по поводу внимания к клипу, но сам не скажешь — никто не узнает %) Но раз уж я начала записью о Лавесноре серию заметок о том, как некоторые творческие решения связаны непосредственно с авторами, то я продолжу.
Думаю, всем так или иначе понятна ключевая функция смеха: смех максимально сокращает дистанции, трагическое/серьёзное избывает себя и делается смешным, смех внаглую ощупывает человека/вещь/чувства, панибратски исследует, выворачивает, а ещё — облегчает отношение к чему-либо и подчас даже жизнь. И когда я листала тексты песенок из советских фильмов и мультфильмов (вообще, я немало знаю наизусть, но когда надо срочно — на ум ничего не приходит же) и наткнулась на очень верную песню о собаке, то сразу вспомнила, как мы пели это в средней школе на музыке и как меня распирало от гордости, что у меня-то есть собака, всё так, свидетельствую, лучше существа просто нет.
Ну и чтобы не расплакаться, я вернулась к делу — а делом у меня было подобрать песенку для видюшки с яблодневцами. Собака, цепной пёс, "псина" у нас в книге, конечно же, капитан королевской охраны. Я представила и захохотала, понимая, что это будет вызов самой себе, что это правильно и что хватит страдать. Так вместо скучашек по собаке я устроила безобидный фарс и ржач, спроецировала всё на совсем другого "пса", вывернула значение каждой строчки наизнанку, и у меня получилась история отбившегося от хозяйских рук Рейнольта. Когда его называют преданным существом — он закатывает глаза, когда весёлым и ласковым —с ядовитой улыбкой держит руку на кинжале или с мрачной миной бьёт морды, когда ему приказывают ловить покусителей — кубарем катится вместе с покусителем с лестницы, долго не может очухаться и не придумывает ничего лучше, чем схватить того за штанину. Наконец, для передачи ему приказа хозяин должен подходить к подстилочке и тыкать эту ленивую псину шпагой, а сам Рейнольт и ухом не ведет, ну а под конец начинает требовать свои призы за хорошую службу и вообще срывается с цепи, после чего пускается в свободный бег — служить любви всей своей жизни. Это не отражает подлинного положения дел, но ведь и я преследовала другие цели.
Поэтому да. Поэтому я просила немного внимания. Дело даже не в том, что я потратила часов 10 подряд (это было еще быстрее работы над остальными клипами, гораздо быстрее), а в том, что меня отпустило, и это было своего рода "манифестом", улеглась боль. Спасибо тем двум людям, кто посмотрел и написал в комментарии. Это было важно.
Думаю, всем так или иначе понятна ключевая функция смеха: смех максимально сокращает дистанции, трагическое/серьёзное избывает себя и делается смешным, смех внаглую ощупывает человека/вещь/чувства, панибратски исследует, выворачивает, а ещё — облегчает отношение к чему-либо и подчас даже жизнь. И когда я листала тексты песенок из советских фильмов и мультфильмов (вообще, я немало знаю наизусть, но когда надо срочно — на ум ничего не приходит же) и наткнулась на очень верную песню о собаке, то сразу вспомнила, как мы пели это в средней школе на музыке и как меня распирало от гордости, что у меня-то есть собака, всё так, свидетельствую, лучше существа просто нет.
Ну и чтобы не расплакаться, я вернулась к делу — а делом у меня было подобрать песенку для видюшки с яблодневцами. Собака, цепной пёс, "псина" у нас в книге, конечно же, капитан королевской охраны. Я представила и захохотала, понимая, что это будет вызов самой себе, что это правильно и что хватит страдать. Так вместо скучашек по собаке я устроила безобидный фарс и ржач, спроецировала всё на совсем другого "пса", вывернула значение каждой строчки наизнанку, и у меня получилась история отбившегося от хозяйских рук Рейнольта. Когда его называют преданным существом — он закатывает глаза, когда весёлым и ласковым —с ядовитой улыбкой держит руку на кинжале или с мрачной миной бьёт морды, когда ему приказывают ловить покусителей — кубарем катится вместе с покусителем с лестницы, долго не может очухаться и не придумывает ничего лучше, чем схватить того за штанину. Наконец, для передачи ему приказа хозяин должен подходить к подстилочке и тыкать эту ленивую псину шпагой, а сам Рейнольт и ухом не ведет, ну а под конец начинает требовать свои призы за хорошую службу и вообще срывается с цепи, после чего пускается в свободный бег — служить любви всей своей жизни. Это не отражает подлинного положения дел, но ведь и я преследовала другие цели.
Поэтому да. Поэтому я просила немного внимания. Дело даже не в том, что я потратила часов 10 подряд (это было еще быстрее работы над остальными клипами, гораздо быстрее), а в том, что меня отпустило, и это было своего рода "манифестом", улеглась боль. Спасибо тем двум людям, кто посмотрел и написал в комментарии. Это было важно.